Шульгин Борис Павлович (1907-1942)
Преподаватель Свердловского музыкального училища им. П. И. Чайковского. Пианист. Доцент Свердловской государственной консерватории. Участник Великой Отечественной войны. Погиб под Сталинградом.
Борис Павлович Шульгин появился на свет 15 января 1907 года в селе Сараи Рязанской губернии Сапожниковского уезда. Семья Шульгиных была обеспеченной: отец - управляющий банком, мать занималась домом и воспитанием детей.
Большое значение придавалось их образованию, в том числе музыкальному, о чём позднее вспоминала старшая сестра Евгения, называя игру на фортепиано в четыре руки с братом привычным занятием в детские годы. Евгения училась до революции в рязанской гимназии, младшие дети - Борис и Вера- уже в советской школе. Юноша обучался в трудовой школе-девятилетке II ступени «Кружок знания», был секретарём музыкальной секции. По окончании школы в 1923 году, Борис стал готовиться к поступлению в музыкальное учебное заведение. Позднее музыкант вспоминал об этом времени: «три года я учился самостоятельно в Рязани, а четвёртый год брал частные уроки у Н.Н. Галаниной в Ленинграде».
В 19 лет Борис выдержал приёмные испытания по фортепиано, теории, сольфеджио и был принят на фортепианное отделение исполнительского факультета Ленинградской консерватории.
Подготовлен он был блестяще, о чём свидетельствовала сложная и виртуозная программа, исполненная на вступительном экзамене:
1.И.С.Бах 4-хголосная фуга №16.
2.Ф.Шопен Прелюд №16 b moll.
3.А.Кобылянский Октавный этюд b moll.
4.М. Мошковский Этюд двойными нотами ор. 64.
5.Ф.Лист Funerailles.
6.С.Рахманинов Фортепианный концерт №1 Iчасть.
Борис был определён в класс талантливого пианиста Исая Михайловича Рензина, недавнего выпускника Петроградской консерватории, получившего класс специального фортепиано в alma mater. Небольшая разница в возрасте4 Учителя и ученика, их духовная близость, увлечённость профессией создала доверительную и творческую атмосферу, благоприятствующую успеху занятий.
Неизгладимый след в памяти консерваторских лет оставили впечатления от концертной и театральной жизни Ленинграда, интереснейших художественных событий. Центром музыкальной жизни Ленинграда была филармония, в концертах которой выступали выдающиеся советские музыканты: дирижёры В.А. Дранишников, Э.А. Купер, Н.А. Малько, Е.А. Мравинский, С.А. Самосуд,; вокалисты П.З. Андреев, И.В. Ершов, М.И. Бриан, З.П. Лодий, С.П. Преображенская, пианисты Л.В. Николаев, М.В. Юдина, Э. Петри, скрипач М.Б. Полякин. В гастрольных афишах зарубежных исполнителей неоднократно встречались имена – дирижёров О. Клемперера, А.Коутса, Х.Кнаппертсбуша, Ф.Штидри, Г.Аббендрота, пианиста А.Боровского, скрипача Й.Сигети. Большую просветительскую работу с филармонической сцены и в печати вёл выдающийся музыковед И.И. Соллертинский. Далеко не все филармонические концерты были доступны студентам консерватории, но выручало то, что многие концерты проходили в залах Ленинградской консерватории, а также с сезона 1926-1927 года введена система демократичных абонементных концертов.
В консерваторские годы Борис особенно сдружился с пианистом Павлом Серебряковым, учеником класса Л.В. Николаева (они даже жили в одной комнате в общежитии) и с однокурсником Борисом Певзнером, тоже учеником И.М. Рензина первого выпуска. Были совместные посещения концертов, выставок, жаркие споры об искусстве и, конечно, музицирование.
Благоприятные условия для учёбы и возможность полностью сосредоточиться на развитии своего пианистического дарования Борис получил благодаря поддержке родных и отчима, Пантелеймона Михайловича Турбина, преподавателя военно-теоретической школы ВВС.В доме отчима по неизменному адресу -Петроградская сторона, Б.Спасская улица, пер. Декабристов, д.8 - он жил с матерью и младшей сестрой все годы учёбы.
Давний развод родителей не разрушил отношения отца и сына. Известно, что в июне 1927 года Борис навещал отца и старшую сестру Евгению в Рязани, хотя ради этой поездки ему пришлось обратиться в профком, сославшись на своё тяжёлое материальное положение.
В 1927 году при поддержке Наркомпроса И.М. Рензин был командирован в Берлин для совершенствования исполнительского мастерства в Высшей музыкальной школе при Берлинской консерватории в классе профессора Л. Крейцера. В период своей стажировки молодой пианист-виртуоз получил ангажемент на ряд сольных концертов в городах Германии, Бельгии, Франции, Испании. На время творческой командировки преподавателя наставником Бориса Шульгина стал профессор Леонид Владимирович Николаев, бывший учитель И.Рензина. Таким творческим взаимодействием музыкантов разного поколения была осуществлена преемственность пианистических традиций школы Николаева, одним из ярких представителей которой впоследствии стал Борис Павлович Шульгин.
По окончании консерватории в 1931 году Б.П. Шульгин был удостоен звания музыканта исполнителя высшей квалификации по классу фортепиано и направлен в Свердловск для преподавательской деятельности.
С 1 сентября того же года он приступил к работе в Свердловском музыкальном техникуме им. П.И. Чайковского. К началу учебного года на Урал приехали многие музыканты из Ленинграда, Москвы, Киева- будущие профессора и доценты консерватории, артисты филармонии, оперного театра. Многие из них получили жильё в доме на ул.Толмачёва, 24 (бывшей Колобовской): В.И. Щёлоков, В.Д. Рузинов, В.А. Бернгард-Тшаска, Б.П. Шульгин, А.Г.Ефимов, В.И. Мерзляков. Дом на ул. Толмачёва с оригинальным резным декором был памятником деревянного зодчества конца 19 века.
По воспоминаниям дочери В. И. Щёлокова, жившей тогда в этом доме, «украшением некоторых комнат дома были чугунные, каслинского литья камины, которые позднее переделали в печи.» В доме была общая кухня, за питьевой водой ходили к водопроводной колонке, которая находилась напротив бывшего Ипатьевского особняка. Но несмотря на все житейские сложности, молодые музыканты жили шумно и весело, единым творческим коллективом, из всех комнат звучала музыка! Символично, что этот «музыкальный дом» был также построен по проекту известного архитектора Юлия Осиповича Дютеля, как и дом на улице Клубной, 22 для банкира И.З. Маклецкого. Дом со знаменитым концертным залом, где оживала музыка в исполнении этих музыкантов!
В этот «дом артистов», расположенный неподалёку от музыкального техникума и филармонии, не раз заходил после концертов к своим уральским друзьям-музыкантам выдающийся пианист Генрих Густавович Нейгауз.
Впервые он посетил Свердловск в связи с открытием консерватории в 1934 году. В том же году по рекомендации учителя на Урал приехали его бывшие ученики, талантливые пианисты Берта Маранц и Семён Бендицкий.
В последующие годы Г.Г. Нейгауз довольно часто приезжал на Урал, проводил открытые уроки, читал лекции по фортепианному искусству. Общение Нейгауза с уральскими музыкантами, кроме аудиторий и концертных залов, довольно часто проходило в «артистическом доме» на ул. Толмачёва, 24.
С Уралом связана самая замечательная пора жизни пианиста Бориса Шульгина, ибо это была молодость, полная кипучего энтузиазма, одержимости, нерастраченных сил… Свердловск стал для музыканта не только городом становления его преподавательского таланта, но и обретения личного счастья. Здесь он встретил свою будущую жену Антонину. Семья избранницы тоже принадлежала миру музыки: отец, Александр Оттович Шварц, был знаменитым на всю Россию мастером по духовым иструментам5. Трости для кларнетов и гобоев ему заказывали музыканты обеих столиц; дядя был альтистом в оркестре Императорского театра. В доме на ул.Толмачёва,24 у счастливых родителей в 1937 году родилась дочь Татьяна, которая впоследствии пошла по стопам отца и стала профессиональным музыкантом.
В апреле 1935 года Борис Павлович Шульгин был приглашён в Свердловскую государственную консерваторию ассистентом по классу специального фортепиано и вскоре был утверждён Наркомпросом в звании и.о. доцента (с 1939 года – доцент)
Параллельно консерваторской работе, Б.П. Шульгин продолжил преподавание в музыкальном училище, где уже в 1940 году возглавил фортепианное отделение.
В течении десятилетней педагогической деятельности из училищного класса Б.П.Шульгина вышло свыше 25 учеников, большинство из которых продолжило своё музыкальное образование в вузе. В его классе учились будущие преподаватели консерватории С. Лидская, П. Постников, Н. Гомозова, В. Китаева, концертмейстеры М. Жорова, Г. Шадрина, Г. Панкова, преподаватели училища Г. Зубарева, А. Лободина, Н. Токарева, пианист-педагог Московского хореографического училища Е. Шолохова, преподаватели ДМШ А. Теуш, З. Чернавина, преподаватель музыкального факультета Свердловского пединститута И. Новикова-Голубева. С фортепианного класса Б.П. Шульгина у некоторых музыкантов начиналось восхождение к творческим вершинам других специальностей, например, музыковедению: Е. Поповой (Майбуровой) - преподавателя училища, позже декана историко-теоретического факультета Свердловской консерватории, далее профессора Киевской консерватории, Л. Пятых -кандидата искусствоведения, проректора Свердловской консерватории, позже проректора Дальневосточного института искусств, Уфимского института искусств, доцента кафедры истории музыки.
Первые публичные выступления пианиста Б.П. Шульгина украсили музыкальную жизнь города. Он сразу приобрёл известность как талантливейший музыкант с ярко выраженной индивидуальностью, истинным артистическим обаянием и тонким чувством стиля исполняемых произведений. Программы его концертов были изысканны и разнообразны: Бетховен, Шуберт, Шопен, Лист, Скрябин, Рахманинов, Метнер… Концертную деятельность он умело совмещал с преподавательской работой, которая неоднократно была отмечена эпитетами «отличная», «образцовая». За качественную подготовку к поступлению в вуз, а также «за чуткость и внимание к каждому студенту» Б.П. Шульгин неоднократно был отмечен в приказах, несколько раз премирован и даже награждён письменным прибором! (Книга приказов от 11.11 1938г.)
Педагогом он был вдумчивым, умеющим найти «ключ» к любому ученику. Особенно эффективна была его работа над совершенствованием пианистического аппарата, которой он неустанно занимался со своими воспитанниками. Наставничество его проявлялось искренней заинтересованностью в успехах своих учеников, готовностью помогать и делиться музыкантским и жизненным опытом. По воспоминаниям И. Новиковой «его справедливая требовательность к ученикам, бескорыстная любовь к людям, отсутствие житейской мелочности, возвышенная творческая одухотворённость располагали всех его воспитанников к самозабвенному служению музыкальному искусству».
Благодаря страницам воспоминаний его учеников мы можем заглянуть в прошлое и как будто поприсутствовать на этих уроках…
Из воспоминаний Галины Зубаревой:
«… Никогда не забыть мне его увлекательных, вдохновенных уроков, когда мы, его ученики, буквально уже с первых занятий чувствовали себя настоящими исполнителями-творцами прекрасной музыки. Вся манера поведения Бориса Павловича нас обязывала и располагала к этому: он уважал каждого ученика, умел внушить ему уверенность в своих силах, ценил его творческие поиски, замыслы, индивидуальные особенности мышления и темперамента. Обычно, когда «вещь»(разученное произведение) была уже «на мази»(как он любил иногда говорить)Борис Павлович садился поодаль от рояля ,скрестив руки на груди и склонив свою пышноволосую голову, слушал. Вот это умение слушать заставляло и ученика слушать себя, стимулировало и окрыляло для эмоционального исполнительства. Если что-то не получалось, он быстро находил причину, подсказывал и ученику сразу становилось легко и удобно преодолевать трудности. Для усвоения того или иного приёма игры или характера звука Борис Павлович приводил много образных сравнений из окружающей нас жизни, и это тоже помогало найти нужное звучание. Никогда не навязывал он свою волю ученику, но требовал, чтоб ученик убедил его, как слушателя,своей трактовкой,исполнением того или иного произведения, а это возможно лишь тогда, когда веришь в правильность избранного твоего решения. Много рассказывал он нам о выдающихся музыкантах, особенно пианистах,и своеобразии их игры.
На занятия к Борису Павловичу мы шли как на праздник. Он поощрял и считал желательным, чтоб на уроке присутствовали и другие ученики его класса, потому что это приучало их к публике, а слушающих –к правильной и доброжелательной критике. Я не могу припомнить случая, когда бы ученик пришёл на урок неподготовленным: это посчиталось бы очень постыдным для себя и оскорбительным для Бориса Павловича. А ученики почитали его и сделать что-то неприятное такому слишком чувствительному и деликатному человеку было просто невозможно. Никто и никогда не слышал от Бориса Павловича повышенного тона, резкого слова, но всех убеждали его спокойный голос и доброжелательное тактичное обращение. Мы общались с Борисом Павловичем не только как с чутким старшим другом, педагогом-учителем, но и слушали его на концертах как прекрасного исполнителя, пианиста-солиста. Предпочтение он отдавал музыке Скрябина и Рахманинова. Это передалось и некоторым талантливым его ученикам. Все его бывшие питомцы с большой любовью и благодарностью вспоминают своего учителя. Никогда не угаснет память об этом замечательном музыканте и человеке.»
С начала войны жизнь в стране, в городе перестраивалась на военный лад. Жизнь музыкального училища тоже подчинилась условиям военного времени: значительно сократилось число учащихся, вследствие этого уменьшена не только преподавательская нагрузка, но даже уволены несколько преподавателей. Практически сразу широко развернулась военно-шефская работа. Концертные бригады из преподавателей и студентов обеспечивали музыкальное обслуживание воинских частей, госпиталей, заводов. С первых дней войны особенно значима стала проводимая в училище политико-воспитательная работа: ежедневные сводки о движении войск Красной Армии, рассказы о подвигах советских людей на фронте и в тылу.
Вдохновлённые общим протестным настроением, Борис Шульгин и Семён Бендицкий 26 июля 1941 года вступили в ряды добровольцев народного ополчения и написали воззвание с призывом «доказать не словом, а делом свой патриотизм».
Всё чаще суровое военное время напоминало о себе короткими однообразными распоряжениями: …мобилизован… призван в ряды Красной Армии…считать выбывшим…». С 10 по 20 октября 1941 года здание училища даже использовалось в качестве призывного пункта: верхний этаж был предоставлен Сталинскому райвоенкомату для проведения сборов. В 1942 году статус музыкального училища изменился, оно стало одним из подразделений Свердловской государственной консерватории.
Война подступала всё ближе.. В феврале 1942 года в связи с объявлением «угрожающего положения по Свердловску», в училище были организованы группы ручных пулемётчиков и истребителей танков с «целью приобретения учащимися одной из военных специальностей».
В 1941 году и до первой половины 1942 года право на отсрочку от армии имели учителя ( до 1940 года их вообще не призывали на военную службу). Но огромные невосполнимые людские потери на фронте требовали всё новых солдат. К началу 1942 года пополнение в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию «обеспечивали» призывники 1923 года рождения, позже военкоматы стали призывать и 17-летних, артистических профессий, работники идеологического фронта, имеющие право на бронь от призыва на фронт, служили в военных ансамблях, оркестрах, внося свой вклад в великую Победу.
Приказом №20 от 20 февраля 1942 года заведующий фортепианным отделением музыкального училища Б.П. Шульгин «от работы освобождён в связи с отзывом в ряды Красной Армии». Однако вскоре было отправлено ходатайство о возможности получения брони для доцента Б.П. Шульгина, продиктованное необходимостью сохранения на местах ценных кадров. Ответ на запрос получен 14 марта 1942 года в виде уведомления от начальника МОУ (мобилизационный отдел укомплектования) подполковника Ткачёва: « Шульгин Б.П., согласно существующих таблиц бронированию не подлежит.»
С грустью и непониманием встретили мобилизацию своего любимого педагога его ученики. Вот как вспоминает об этом Мира Жорова: «С 1936 по 1941 годы я училась у замечательного пианиста, чуткого педагога, добрейшего человека Бориса Павловича Шульгина. Эти годы самые плодотворные и счастливые в моей жизни. Став студенткой консерватории, я продолжила учёбу у Б.П. Шульгина. Нет слов, чтобы передать моё состояние сожаления и печали, когда я узнала, что моего учителя призвали в армию…»
Его жена, Антонина Александровна Шварц, успела получить только одно письмо с фронта от мужа, в котором он сообщает, что «их рота подъезжает к линии фронта под Сталинградом, и они скоро пойдут в бой». Больше от него никаких вестей не было. Вскоре в городе прошёл слух о том, что эшелон, в котором прибыло воинское подкрепление для боёв в Сталинграде, был разбомблен на товарной станции.
Младший лейтенант Б.П. Шульгин, командир взвода связи 1-го строевого батальона погиб 26 ноября 1942 года и похоронен в братской могиле станицы Трехостровской Сталинградской области.(ныне Волгоградской). Имя Б.П. Шульгина, как и имена других погибших в Сталинградской битве, высечено на Гранитных знаменах в Зале Славы на Мамаевом Кургане…
В знак памяти в Уральской государственной консерватории им. М.П. Мусоргского классу, в котором занимался Борис Павлович Шульгин, присвоено имя выдающегося музыканта, пианиста, человека…
В июне 1985 года, к празднованию 40-летия Победы, на Свердловском телевидении была организована передача, посвящённая Б.П. Шульгину. В ней участвовали его ученики- пианисты М.С. Жорова, П. И. Постников, Н.Г. Гомозова. В передаче они поделились своими воспоминаниями о незабвенном Учителе и друге…
